Читать интересную книгу В унисон - Михевич Тэсс "Finnis_Lannis"

Нужно было как-то выбираться из этой сложной, запутанной ситуации.

Ему хотелось уйти, чтобы в одиночестве и тишине все тщательно обдумать. На секунду пришла в голову мысль рассказать обо всем Генджи, но Хидео решил не посвящать в сердечные дела своего друга – вряд ли вечно неутомимому детективу Генджи было бы интересно выслушивать проблемы Хидео.

Уйти, уйти, уйти. Скрыться от любопытных взглядов, готовых на куски разорвать его, чтобы узнать все сокровенные тайны. Уйти подальше, спрятаться во тьме, чтобы не было больше этого общества девушек, чтобы не мелькала перед глазами Лили Рокэ и Мичи Хамада, чтобы ему не пришлось больше находиться между молотом и наковальней. Ему слишком досаждали мысли о последних двух днях, которые он был вынужден провести с Мичи и ее глупыми странностями – это только все портит! Надоело, надоело, надоело.

Он сильно запутался в своих же чувствах, заплутал в них, как в путаном лабиринте. Чувства связывали его мысли в узел, сдавливали горло, оставляя мало воздуха для дыхания. Самое ужасное во всей этой ситуации была даже не путаница, а отсутствие выхода. Он не мог понять, как выбираться из переплетений нитей.

Хидео развернулся, чтобы уйти, но не успел он пройти и пары шагов, как Мичи воскликнула позади:

– Я же совсем забыла! Мацумура-сан!

«Опомнилась!» – не без раздражения подумал Хидео и обернулся. Мичи стояла с опущенными руками, сцепленными в замок, и выжидающе смотрела на Хидео. Ему пришлось вновь подойти к ней, взглянуть в блестящие глаза, что выражали безмерную надежду. Ему стало не по себе от этого взгляда – чувство вины накатило новой холодной волной, и Хидео до боли закусил свою щеку, чтобы не выдать излишней нервозности.

– Не хочешь… сходить сегодня со мной на вечеринку? – пробормотала Хамада.

Хидео опешил; после вчерашней прогулки он и предположить не мог, что Мичи так скоро позовет его вновь. Они же едва знакомы!

Ее навязчивость пугала.

– Прости, – повторил Хидео машинально, – но я не смогу.

– Опять мама? – в ее тоне вдруг послышалась легкая издевка.

– Нет. Просто… тебе не кажется, что мы слишком много проводим времени вместе?

– А, ты об этом… Не переживай! Там все прилично.

– Да я не… я не в этом смысле…

Мичи чуть склонила голову на бок и непонимающе сдвинула брови к переносице. Казалось, она искренне не понимала, за что Хидео так переживает. Хидео и сам не мог бы здраво ответить на этот вопрос – все это время он не переставал ощущать давящее чувство вины.

– Там будут и другие ребята, – сказала Мичи. – Можешь привести с собой кого-нибудь. Больше народу – веселей вечеринка!

– Ладно, – сдался Хидео, вздохнув, – а где встречаемся?

– Тематическое кафе «Мизуми».

Он задумался на мгновение, прикинув в уме расположение кафе. Кафе находилось неподалеку от дома Мичи – и это по-своему было для нее удобно, ведь при таком раскладе ей не придется далеко идти ночью. Скорее всего, ее все равно проводят те, кто тоже живет в той стороне – девушек одних сейчас оставлять было опасно.

В конце концов, почему бы не развеяться на многолюдной вечеринке? Даже если их там будет трое или четверо – это всяко лучше, чем сидеть дома в одиночестве и пялиться на пыльную поверхность стола.

– Во сколько приходить?

– В семь.

– Хорошо, – сказал Хидео задумчиво.

Взглянув в лицо собеседнице, он случайно заметил, что она исподтишка рассматривает его. Неловкое переглядывание продолжалось пару секунд, а потом Хидео, чтобы отвлечься, напустил на себя лукавый вид.

– Не знал, что ты умеешь организовывать вечеринки, – сыронизировал он, прекрасно помня о ее сетовании о чувстве пустого места.

– Только маленькие, – кивнула она. – Я пока что только учусь.

– Учись-учись, так доучишься до крупных организаций! – с воодушевлением воскликнул Хидео, но тут же понизил голос, участливо пробормотав: – Надеюсь, ты это не от тоски делаешь. Мне бы не хотелось, чтобы чувство одиночества заставляло тебя утопать в шумных компаниях.

Она взглянула на него серьезным, жестким взглядом, лишь подтверждающим его предположение – он бил не в бровь, а в глаз, ударил ее по больному месту, не спросив разрешения, имеет ли он на это право! Шумные вечеринки закатывают не от хорошей жизни, и он это знал. Он сам неоднократно об этом думал. Вечеринка – лучший способ скрыть свое одиночество. Забыться в толпе, раствориться в громкой музыке, променяв на нее тишину и навязчивые, параноидальные мысли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Внезапно на лице ее, таком тоскливом и грустном, расцвела улыбка – улыбка росла, приоткрывая губы, обнажая маленькие белые зубки, улыбка росла так наигранно и специально, что Хидео уже не мог определить ее настоящее лицо.

– Я создаю шумные компании совсем не для того, чтобы уставать, – сказала она, почти смеясь. – Просто я люблю собирать людей вместе и смотреть, как они взаимодействуют друг с другом. Ты все поймешь, когда сам увидишь. До встречи!

Она прошла мимо него, обдав Хидео ароматом мускуса и каких-то цветов. Это было для него в новинку – он не помнил, чтобы у Мичи был подобный парфюм. Может, это он тоже забыл, как забывал все в последнее время?..

Сделав пару шагов, она резко обернулась, заставив Хидео удивленно поднять брови. Ее лицо по-прежнему светилось от напускной радости, а голос, всегда чистый и звонкий, чуть подрагивал от едва скрытого волнения:

– И да, Мацумура-сан, мой тебе пламенный совет: не зацикливайся ты так на моих проблемах. Это не приведет нас ни к чему хорошему.

Сказав эту маленькую тираду, Мичи скрылась в лестничном пролете.

Хидео продолжал стоять, бесцельно цепляясь взглядом за других учеников, которые спешили в классы. В ушах набатом звучали последние слова Мичи. Интересно, это была угроза или предупреждение? Что плохого может быть в искреннем желании помочь подруге с ее проблемами? Быть может, она не хочет, чтобы Хидео обращал внимание на ее слабости? Все-таки упомянуть о ее остром чувстве одиночества было по крайней мере бестактно! О чем он только думал?

Он думал, что это участие, проявленное с его стороны, позволит Мичи раскрепоститься, открыться ему, и тогда он сможет помочь ей справиться с чувством, от которого сам же страдал. Ничего подобного! С чего он решил, что Мичи будет ему благодарна за такую глупую попытку определить, что она чувствует? Она скрытная, и вполне логично, что любая попытка попробовать определить, какие секреты она скрывает, будет тут же ею пресекаться.

Но Хидео ничего не мог поделать со своим синдромом спасателя – временами ему становилось душно в присутствии Мичи, когда взгляд ее, обычно такой веселый и блестящий, тускнел и наливался горькой тоской. Она думала, что он не видит ее, не наблюдает за подвижной мимикой ее лица, но Хидео видел гораздо больше, чем Мичи показывала.

Сзади кто-то подошел. Хидео обернулся – и перед самым его носом торчала дохлая крыса.

– Привет, – сказал Генджи, держа мертвое животное за хвост на вытянутой руке перед лицом друга.

Хидео стоило больших усилий не закричать во все горло. Он поспешно отскочил, испуганный и раздраженный, а потом гневно воскликнул:

– Черт возьми, Иори!

– Чего?..

– Генджи, – мгновенно поправился Хидео, с досадой вспомнив, что Генджи запретил ему так себя называть, – откуда у тебя это животное? Еще и… мертвое!

Он еле-еле заставил себя взглянуть на труп грызуна. Мертвая, искусанная крыса свисала с пальцев Генджи, капля за каплей роняя густую кровь на пол. Глаза крысы оставались распахнутыми, во рту торчали желтоватые вытянутые зубы, а коричневатое брюхо клоками свисало в некоторых местах. Из него как будто выкачали весь воздух, высосали всю кровь – уж не завелся ли среди обычных школьников вампир?.. Даже не приглядываясь, можно было понять, что животное погибло насильственной смертью, и насильником мог оказаться кто угодно. Включая самого Генджи.

– Я нашел его в коридоре, – ответил он, простодушно пожимая плечами.

– Фу.

Генджи внимательно взглянул в застывшие глаза крысы, а потом чему-то улыбнулся: